Конечно же, делать интервью с Игорем Беляковым можно в любое время года, человек он в Астрахани более чем известный. Но накануне фестиваля «Вобла» - лучше всего. Поскольку Игорь Николаевич, помимо всего прочего, отец «Воблы». Но говорим мы, безусловно, не только об этой замечательной рыбе, ибо…
- Игорь Николаевич, а давайте с самого начала? С истоков.
- Родился я на Трусово в 1968 году, и детство провел, разрываясь между Волгой и ериком Солянка, рыбачил там. А в 1979-м мы переехали на «десятку». То есть, детство было трусовским, юность — десятской.
И там тоже жизнь текла между Волгой и Серебряной Воложкой. Кстати, я и сегодня живу тоже между реками — Волгой и Приволжским затоном.
- Человек Междуречья…
- Ага. Причем, можно это рассматривать и как человека между речами, между их написанием, это тоже характеризует мою жизнь. А «десятку» мы часто вспоминаем с друзьями - это был целый мир, со всеми, как говорится, вытекающими. Очень интересный район, даже сейчас его обсуждают в интернете. Выложили вот недавно фото автобусных остановок. Красивые, мозаичные… Одну из них мы называли тогда «Цапель тупорылый». Мы у «цапеля» встречались с пацанами, строили планы на вечер — как нам его интереснее и культурнее провести? Десятские пацаны всегда были любознательными и культурными (далее следует смех интервьюируемого и интервьюера - прим. авт.).
- А в чем она, десятская культура?
- Наверное, главное — слово держать. И следовать ему. Вот сейчас об этом в том числе говорится в новом сериале «Слово пацана», многие помнят тогдашние времена и нравы. Главное — слово, все остальное — наносное. Приблатненная одежда и жесты — это второстепенно, важно держаться своей позиции, отвечать за нее. И ситуации бывали разные. Помню, перед уходом на службу знаменитую драку на заводе Ленина, в которой принимало участие больше полутора тысяч человек. Бились трусовские и десятские. И мне было очень тяжело делать выбор, я же знал и тех, и других. Но выбрал, конечно же, «десятку». Кстати, все эти пацаны, бегавшие тогда с палками, все они стали нормальными людьми — учителями, врачами, военными.
- А Вы стали… Но давайте по порядку.
- Вероятно, жизнь могла сложиться иначе, но важный поворотный момент случился в 1981 году, когда я заболел и попал в больницу. И там проводили занятия приходящие учителя. И вот пришла к нам вести русский язык Наиля Хусаиновна Абдульманова, бывший комиссар Всесоюзного пионерского лагеря «Орленок». Задание было — написать сочинение про осень. Я написал стихотворение. Просто от лени. Так быстрее было. А когда вернулся в школу, меня ждало приглашение в Клуб юных корреспондентов, в Дом пионеров. Поехал. Но меня не пустили без второй обуви. Иду назад по мосту, а навстречу Наиля Хусаиновна… Провела меня. Вот так и начал я писать.
А в 1982 году меня отправили в «Артек» на слет юных корреспондентов. В школе не хотели пускать туда Белякова, чтобы школу не позорил - поведение было, мягко говоря, определенным. Но совет дружины проголосовал «за». Я поехал и… опозорил школу. Меня выбрали редактором газеты. Газету с моей, естественно, подачи назвали «Индюк». Представляете, в то время? «Артек», советские принципы, и вдруг - «Индюк». Не «Костер» или «Пламя», а «Индюк». А ведь это расшифровывалось как «интересные дела юных корреспондентов». Короче, за «Индюка» меня тогда сняли с должности.. Но та юнкоровская смена очень многое мне дала для будущей профессии. Потому как к нам приезжали и учили лучшие журналисты СССР.
По большому счету, «Артек» и определил мой жизненный выбор. Я ведь в детстве, в зависимости от ситуации, хотел стать моряком, геологом, цирковым клоуном и журналистом. И что в итоге? Три года прослужил на Тихом океане. Год проработал в геологической партии. Трудился журналистом на радио.
А насчет клоуна… Пресс-секретарь Маргарет Тэтчер когда-то сказал, что работа пресс-секретаря — это работа клоуна. Так что, и клоуном я тоже побывал.
- Расцвет Вашей журналистской деятельности пришелся на начало 90-х. Время крутейших поворотов и экстремальных изменений…
- Я ведь начинал еще в советской журналистике, в 80-е годы, когда юнкорил. И застал цензуру, ЛИТО, мне даже как-то «зарезали» газетный фельетон. Потом, в 86-м ушел служить. А когда вернулся через три года, то увидел совсем другую журналистику. Пришел в «Комсомолец Каспия», а там все новые лица! И отправился я тогда в гидрогеологическую партию. Но в 90-м году меня, что называется, нашли, вспомнив мои старые материалы, и пригласили работать на областное радио.
Эпоха стояла интересная, очень насыщенная, ведь в ту пору можно было практически всё! Никаких запретов! И чрезвычайно плодотворная. Как раз тогда и появилось новое поколение замечательных и талантливых журналистов — Андрей Жиляев, Александр Гандеев, Ольга Сосновская, Александр Андреев, Сергей Синюков. Начало 90-х во-многом и определило дальнейшее развитие астраханской журналистики. Конечно, это было время проб и ошибок, мы не знали еще закона о СМИ, не ведали о защите чести и достоинства, поэтому и в суды на нас подавали, и вообще ситуации возникали непростые. Один из тогдашних демократов мне сказал после вышедшего материала: «Тебе бы не кофе надо было наливать, а расплавленного свинца!»
- И тем не менее, несмотря на благодать этой журналистской стези, Вы свернули на стезю чиновничества.
- Дело в том, что меня в чиновники приглашали раза три, еще при мэре Владимире Щербакове, потом в областную администрацию. Но к 1996 году сложилась ситуация, когда начиналась подготовка к выборам, а мой тогдашний опыт оказался востребован. Я начинал заниматься выборами еще в 1993 году, шла кампания в Государственную думу и ее выиграл Владислав Виноградов. Поэтому прекрасно понимал, что меня будут привлекать к работе, это было неминуемо. Что, кстати, не противоречило моим убеждениям, я с гордостью говорил: «Мой президент — Ельцин, мой губернатор — Гужвин».
Пригласили стать пресс-секретарем главы администрации области. Согласился. Для себя решил — пойду на один год, отработаю выборы. Отработал. Президентские и губернаторские. Кампании и в том, и в другом случае были тяжелыми, и победы были настоящими. Кстати, мне посчастливилось написать для Бориса Николаевича Ельцина речь, которую он в Астрахани произносил.
И еще важно, что удалось тогда создать настоящую боевую пресс-службу, и с ней стали считаться. В ту пору я не был журналистом Беляковым, я был пресс-секретарем, отражающим государственную позицию, а вот свою точку зрения, свои взгляды, оставлял при себе. Ведь я же служащий. Это нормально. Это правильно. Вообще, тогда отношения между пресс-службами и журналистами несколько отличались от нынешних. Я, мягко говоря, не понимаю сегодня руководителей пресс-служб, которые начальственно ведут себя по отношению к журналистам. Пресс-служба создана для журналистов, а не наоборот!
- Итак, выражаясь рыболовным языком, крючком, на который поймали тогда Белякова, были выборы. Кампании. И они потом стали важным и очень масштабным периодом Вашей жизни. Давайте о выборах. Кстати, сколько их было?
- Я не помню. Честно. Вообще, выборы — сложнейший механизм. На смену командно-административной системе пришла система демократическая, именно выборная. И нужно было убеждать людей в правоте того или иного кандидата, а это очень непросто. Ранее ведь профессии политтехнолога не существовало. Но работа очень интересная. Выборы — не война, выборы — это игра, и ней есть свои правила. При этом, призывая голосовать за человека, политтехнолог должен сам быть уверен в этом человеке. Поэтому я всегда сам оставлял для себя возможность выбирать кандидата, на которого я хочу работать. У меня есть четкие убеждения и принципы, и я не буду продвигать кандидата, если он им не соответствует. Так, к примеру, я когда-то категорически отказался работать на партию Бориса Березовского, хотя деньги предлагались очень серьезные.
- Есть победы, которыми хочется гордиться? И, соответственно, поражения, которые нужно признавать?
- Да, разумеется. Из поражений — вторая кампания Михаила Анишко в Енотаевском районе, 2011 год. Я не просчитал тогда нюансы, как профессионал. А вот пример победы — победа Руслана Бисенова в Красноярском районе в 2020 году. В условиях позднего начала кампании, абсолютного раздрая и общего неверия в победу Бисенова. Кстати, выборы Бисенова были последними прямыми выборами главы района в Астраханской области, и последними, которые проводились в один день, поскольку сейчас голосованию отводят три дня. Буквально на днях, 10 апреля ахтубинские депутаты отменили прямые выборы мэра, внеся изменения в устав города. Ныне у нас через прямые выборы избирается губернатор, депутаты и главы сел. Так что, многим политтехнологам приходится осваивать смежные специальности.
- К счастью, выборы не мешали и другим проектам, к появлению и реализации которых Вы приложили руку. Маркетинговые, рекламные, общественные, экологические, прочие. Автопробеги и конкурсы, «Клевое место» и «Отбей нашествие пластика», короче говоря, даже простое упоминание займет много места. Но именно фестиваль «Вобла» стал главным из них. Самым-самым! Как это получилось? И почему именно «Вобла»?
- Наверное, я, что называется, оказался в нужное время в нужном месте. Сначала были мероприятия сугубо рекламного характера, это тоже такая характеристика времени. Например, первый опыт рекламиста я приобрел, работая с «Русским домом селенга». Потом оттачивал навыки на Астраханском ликеро-водочном заводе, разрабатывая маркетинговые проекты и общую стратегию. Позже мы первыми в России внедрили проект «За чистоту губернии», и он «играет» до сих пор, под тем или иным «соусом».
И много чего еще было, но «Вобла»… Понимаете, я всегда говорю, что «Воблу» придумал не я, а народ земли Астраханской. Испокон веков ход воблы был всенародным праздником, и чалки сушенной воблы — главным украшением дворов и балконов. А я решил тогда сделать его, ну немножечко формальным, оформить в качестве общественного мероприятия. Что же касается его долговечности — то она совершенно объективна. Вобла была, есть и будет. И ее лов — событие.
Когда-то, в 1997 году «крестными отцами» зарождающегося фестиваля стали губернатор Анатолий Гужвин и журналист Василий Песков. Но последующие годы были экономически очень сложными. И если бы Александр Жилкин не возглавил тогда оргкомитет «Воблы», то фестиваль бы мог и не превратиться в ежегодную традицию, именно Жилкин поддержал «Воблу» реальными делами. Сегодня же, благодаря многолетней поддержке компании «ЛУКОЙЛ», фестиваль имеет прочный базис и хорошие перспективы. И, кстати, входит в список лучших событийных проектов России. Такого статуса не удостаивалось ни одно другое мероприятие из проводимых в Астрахани. Потому что «Вобла» объективна и необходима астраханцам! Мне жаль, что в историю ушли «Чуни-муни», «Каналия» и другие астраханские проекты, но, видимо, они не смогли стать объективными и необходимыми.
- Игорь Николаевич, отцом «Воблы» Вы уже стали, в историю вошли…
- Влипли.
- И так можно сказать. Тем не менее, креативный потенциал еще имеется. Чего еще ждать астраханцам от Игоря Белякова
- Мы сейчас обдумываем проект «Воблоград». Это будет в определенном смысле логическое продолжение фестиваля «Вобла», только еще более экологически заточенное, но подробности сейчас пока раскрывать не стану, нужно тщательно продумать.
- Тогда спасибо, и до встречи на фестивале!
С отцом «Воблы» умел удовольствие беседовать Сергей Синюков
